МЕДЬ И КРОВЬ
25 июля 1662 года над Москвой разнесся набат. Ремесленники, «посадские люди», стрельцы спешили на Красную площадь. Оттуда многотысячная толпа двинулась в Замоскворечье, по Ордынской дороге, к селу Коломенскому, где отдыхал в своем роскошном загородном дворце царь Алексей Михайлович. Не хлеба, не защиты от боярского засилья требовал народ от царя, а ликвидации медных денег.
...Издавна, с первых дней Государства Московского, страна не знала иных денег, кроме серебряных; золотые были своеобразной редкостью и служили чаще наградой, чем средством платежа. Но к середине XVII века все явственнее стала ощущаться нехватка серебра: войны, которые вел «тишайший» царь, требовали новых и новых расходов. Тут-то и было решено начать массовую чеканку медных денет, ввести их в обращение, но с тем, чтобы налоги и подати по-прежнему принимались только серебряной монетой. Юристы сказали бы, что последнее обстоятельство выглядело как явная улика против правительства: оно сознательно шло на обман в ограбление народа. Ведь каждому ясно, что медь дешевле серебра. «Государь всея Руси» встал на тернистый путь фальшивомонетчика!
Достоинство (или, как говорят нумизматы, номинал) монеты было обычно несколько выше, чем цена металла, пошедшего на ее изготовление (небольшая разница составляла доход казны). Поэтому, если медь ценилась, допустим, в двадцать раз дешевле серебра, медный пятачок по цене и по покупательной способности был бы равен серебряного лишь в том случае, если бы он весил в двадцать раз больше серебряного. Но в то время, о котором идет речь, не было ни пятаков, ни гривенников, ни двугривенных: чеканились только серебряные копейки.
Поэтому, когда появились медные монеты — такой же величины и формы, с таким же рисунком и надписью, они (хотя официально медные копейки и были провозглашены равноценными серебряным) были встречены в штыки. С каждым днем разница курсов серебра и меди росла: в конце концов за одну серебряную копейку стали платить 10, 20, 40 и даже больше медных монет. Но правительство упорно продолжало платить народу медью по курсу серебра...
Испуганный царь успокаивал негодующую толпу, уговаривал людей разойтись по домам. А через неделю началась кровавая расправа над восставшими: самых непокорных ожидала плаха, остальных — кнут, клеймение раскаленным железом и ссылка. «Медный бунт» был подавлен. Но продолжать чеканку медных копеек правительство все же не посмело.
М. Львов
