МЫТАРСТВА ПЯТАКА
В 1755 году 10-рублевая стопа для медной монеты сменилась 8-рублевой. Об этом незначительном изменения не стоило бы и упоминать, если бы не одна любопытная деталь: пуд меди в это время стоил около 10 рублей. Новые монеты были дешевле металла, из которого они делались; казна действовала себе в убыток!
В этом, однако, был свой смысл. В народе еще ходили многие миллионы «крестовых» пятаков, от которых как-то нужно было избавиться. Но как? Собрать их, переплавить и из полученной меди отчеканить монеты 10-рублевой стопы? Но эта операция — с полным циклом монетного производства — обошлась бы слишком дорого.
Гораздо выгоднее было перечеканить пятаки — набить на них новый рисунок и достоинство. Именно так в 1730—1731 годах поступали с петровскими копейками и деньгами. Однако пятак 40-рублевой стопы на 10-рублевую «без остатка» не переводился: получилась бы копейка с четвертью. Тогда пятаки были пущены под копеечные штемпеля: родилась восьмирублевая стопа.
Но казна свое наверстала и очень скоро. Уже в 1757 году медь стали чеканить по 16-рублевой стопе — кратной к предыдущей, чтобы копейки можно было использовать как готовые кружки для выделки грошей (двухкопеечных монет). Кроме грошей, теперь чеканились также полушки, денги, копейки и пятаки.
Аппетит, говорят, приходит во время еды. А почему бы еще раз не уменьшить стопу, и снова вдвое — для удобства перечеканки?
В 1762 году работа закипела. Под ударами «молотовых снарядов» копейки превращались в гроши, пятаки—в гривенники, а гроши получали необычный номинал — 4 копейки. Новые монеты имели «воинственный» облик: на них были изображены пушки, знамена барабаны. Это очень нравилось императору Петру-III, который не был силен в экономике, но зато любил военные парады.
Царствовал Петр III недолго. В том же 1762 году на трон взошла Екатерина II. Понимая, что «медная чехарда» к добру не приведет, она остановила выделку легковесных монет, а уже отчеканенные приказала вновь превратить в монеты 16-рублевой стопы. Многострадальные медяки опять поехали на монетные дворы...
Но н на этом их мытарства не кончились.
...Весной 1962 года жители деревня Ступино Талдомского района Московской области Михаил Иванович и Александра Васильевна Торопыгины сажали на своем огороде картошку. Вдруг лопата звякнула о металл. Через несколько минут удивленные колхозники извлекли из земли около трех тысяч медных пятаков времен Екатерины II...
В 1769 году в России появились первые бумажные деньги — так называемые ассигнации. Вначале они свободно разменивались на серебро и медь, но их количество быстро росло, и люди стали поглядывать на «бумажки» с недоверием. Тогда, чтобы спасти курс серебра, правительство решило пожертвовать медными деньгами: в 1786 году было объявлено, что ассигнации впредь будут размениваться только на медь. В обращении в это время находилось медных денег на 62 миллиона рублей, а ассигнаций — на 50 миллионов. Через десять лет количество ассигнаций утроилось и превысило 150 миллионов рублей.
Это была уже самая настоящая инфляция — бумажные деньги выпускались, по существу, без всякого обеспечения, «на веру». Последствия не замедлили сказаться.
Сначала подешевели ассигнации, затем — «прикованная» к ним медная монета. Разница курсов серебра и меди увеличилась настолько, что в начале 90-х годов медный пятак стоил «на серебро» чуть больше копейки. Народ, естественно, не хотел отдавать за бесценок свои последние гроши; в начале века прятали серебро — теперь стали прятать медь. По самым осторожным подсчетам, в 1796 году было укрыто не менее 25 миллионов рублей медными деньгами — треть всей медной монеты, 25 тысяч тонн металла! Один из таких «медных кладов» и посчастливилось найти супругам Торопыгиным. А сколько «невостребованной» меди еще лежит в земле!
Отлив медной монеты из обращения ускорял ход событий — нужно было спешно что-то предпринимать. В 1796 году «последний фаворит» Екатерины, князь П. А. Зубов, предложил —проект новой перечеканки медных монет с удвоением номинала, ошибочно полагая, что курс ассигнаций падает лишь из-за нехватки медных денег.
Предложение Зубова, означавшее возвращение к 32-рублевой стопе, было принято. Инструкции правительства требовали начать перечеканку как можно скорее, «без всякой огласки, и отнюдь новой монеты ни в какое обращение не допускать, ибо предмет сей до опубликования высочайшего манифеста долженствует сохранен быть в секрете». Перечеканка началась в конце лета 1796 года. «Высочайший манифест» предполагалось обнародовать в январе следующего, 1797 года. Но 6 ноября Екатерина умерла.
Всего через десять дней после смерти матери новый император — Павел, не одобрявший «зубовской реформы», приказал обратить всю новорожденную монету, так и не увидевшую света, в прежнее достоинство. Интересно, что на этот раз перечеканы получали и первоначальный вид: они выходили из-под штампа, имея на себе вензель покойной Екатерины, и датировались «задним числом» — 1791—1796 годами. Тем самым «реформа Зубова» была предана забвению также «без всякой огласки».
К середине 1797 года с легковесными деньгами было покончено. Прекратилась на этом и эпидемия перечеканок медной монеты.
...Держишь в руке медяк — расплющенный, со следами нескольких штемпелей — и думаешь: досталось же тебе. Был ты когда-то «крестовым» пятаком; в 1755 году «разжаловали» тебя в копейку; через два года «повысили» до двух копеек, еще через пять лет — до четырех; потом снова появилась на тебе надпись «две копенки», затем опять — «четыре», и снова — «две»... История целого века — на одной монете!
М. Львов
